Флинт и Малфой хвастаются мётлами

«27 декабря состоялась мировая VIP-премьера мюзикла по мотивам книги Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Тайная комната». Авторы мюзикла, либреттисты Сириус Блэк и Джеймс Поттер и композитор тётя Петунья, дали эксклюзивное представление: они сами исполнили свои произведения. Премьера состоялась в Большом Кремлёвском Дворце. Среди приглашённых были…»

М-да и три ха-ха. Так когда-нибудь будет, а пока могу сказать, что всё было гораздо лучше. Премьера действительно имела место быть, и авторы действительно сами исполняли своё произведение. Но место для проведения концерта нам любезно предоставила тётя Петунья. Не знаю, что с ней случилось, но свой тихий, вылизанный, без единый пылинки, истинно маггловский дом она отдала на растерзание – и кому??? Покойному мужу своей покойной сестры (то есть мне любимому, Сохатому), покойному другу покойного мужа покойной сестры (то есть Сириусу), ещё непокойному другу покойного мужа покойной сестры (то есть Луни – ещё одному автору нашего мюзикла, приложившему свою волчью лапу к написанию текстов – и не малую, даже больше моего копыта), а также целой кодле лиц не маггловского происхождения. Сразу о этой кодле: среди приглашённых были: постоянные и верные посетители нашей Карты Мародёров Флёр и профессор Спраут, Люций Малфой, духи родителей Сохатого, Мягколапа и тети Петуньи, подруга Маркуса Флинта и пара-тройка магглов.

Кстати, о Флинте. Он тоже приложил свою слизеринскую руку к организации концерта: спаял два провода и на протяжении всего представления зачем-то дёргал какие-то непонятные рычажки на ужасном маггловском агрегате, называемом «звукорежиссерский пульт» (этот девайс тоже принадлежал тёте Петунье). Из всего этого можно сделать вывод, что он был звукорежиссёром, хотя назначение и функции этой профессии остаются неизвестными (Лили не успела мне этого рассказать…). Чуть не забыл: Маркус Флинт также исполнил арию… Маркуса Флинта, кто бы мог подумать.

Теперь о самом концерте. После того, как зрители были усажены на свои места (прошу заметить, добровольно, без всяких Империо!), началось действо. Сначала прозвучала увертюра как в каждом уважающем себя произведении. А петь первым выпало Сириусу. И пел он за своего крестника песню «Мой мир» о несчастном детстве, хроническом авитаминозе и скользких подоконниках. Так вошёл в образ, что всем своим видом выжимал у меня скупую мужскую слезу.

Вторую песню «В Хогвартс нельзя возвращаться» не пел никто. Пришлось запустить фонограмму. Не подумайте, что мы не можем петь в живую и нам нужна фанера (фанера нам, конечно, нужна – сарай на даче строить, а то Орден бедный…). Дело в том, что данная песня представляет из себя дуэт Гарри с Добби. Сириус был на 100% готов и дальше играть моего сына, но вот Добби! Права мамаша моего любимого друга, развешивая отрубленные головы домашних эльфов на стенах дома. Этот гад запросил такой гонорар, что если бы мы даже заложили Хогвартс, который, кстати, нам не принадлежит, нам всё равно бы не хватило. Хватит о домашних эльфах. Уж слишком много чести.

Третий номер – «Только Поттеру не писан закон» – исполняла тётя Петунья. Снейп из неё получился хороший. Что я говорю: как Сопливый может быть хорошим? То есть характер потрясающе уловила. Это особенно чувствуется в следующем номере «Я» (Вальс Локонса). Помимо Снейпа она исполняла Локонса. Но если не знать, что это один и тот же человек, то догадаться по голосу, что и Снейп, и Локонс – это одна тётя Петунья, невозможно. Один – самодовольный болван, захлёбывающийся от любви к самому себе, другой – ядовитый, злой, закомплексованный, мрачный упырь. Перевоплощаться тётя Петунья успевала лишь потому, что средний куплет между Локонсом и Снейпом принадлежит Гермионе, которую исполнял Ваш покорный слуга. Пока я с воздыханием пел девичьим голосом, в восторге дёргал руками и падал в обморок от одного лишь вида Локонса, тётя Петунья меняла парик с золотистыми локонами на сальный чёрный парик. (бедняжка! Если этот парик такой же грязный, как голова Сопливого, то ей долго пришлось потом мыть руки). В проигрыше мы с тётей Петуньей (Локонсом) даже попытались повальсировать, но получилось коряво, потому что по всему полу, как растяжки противопехотных мин, были натянуты провода. Люблю я магглов, но их техника порой крайне неудобна. Раз я уж начал о технике, разрешите вставить лирическое отступление о микрофонах. Во-первых, корень «микро» к ним не применим, так как вокальный микрофон весит как маленький слон (может поэтому «микро»?). Во-вторых, когда поёшь в эту штуку, надо совершать волшебные пассы руками по отодвиганию девайса от глотки по мере увеличения силы того, как дерёшь это самую глотку. Это вам не палочкой волшебной махать!

Продолжим наше повествование. Следующим вышел петь «Куплеты Маркуса Флинта» наш звукорежиссёр. По свидетельству тёти Петуньи, Флинт как истинный слизеринец отказывался петь до тех пор, пока его об этом просили. А как только сказали, что петь на концерте он не будет, он сразу схватил микрофон и весьма недурственно спел. Я же вставил за Драко Малфоя пару фраз о достоинствах «Нимбуса-2001». Вот уж никогда не думал, что опущусь до того, чтобы петь за слизняка-слизеринца, но тот, за кого я пел позже, перекрывает и это. Но об этом позже.

А пока о седьмом номере «Ночь в Хогвартсе». В этой приятной, зловещей инструменталке я опустился лишь до исполнения василиска. Хотя я не предполагал становиться пресмыкающимся, пришлось: Сириус и Петунья вспомнили, как я шипел на них на репетициях, и решили, что пошипеть на концерте – это хороший художественный приём. Вот и пришлось пресмыкаться. Шипел я про кровь, про смерть, про грязнокровок. Потом словарный запас василиска кончился и, чтобы хоть как то разнообразить речь этого гада (в прямом и в переносном смысле слова), я стал вместо слова «кровь» шипеть «кровища». Да, очень разнообразил. Осталось только прошипеть про «теплые свежие глаза» и сдохнуть от хохота. Однако шипел я очень натурально, так что сложилось две точки зрения на происхождение этого шипения: часть зрителей решила, что я долгими днями и ночами репетировал, чтобы уловить трагизм тонкой и ранимой души василиска с его вселенским голодом и жаждой, а другая часть зрителей решила, что с василиском приключилась та же история, что и с домашним эльфом, и напрочь отказалась замечать, как я в творческом порыве с пеной у рта плевался ядовитой слюной.

Восьмой номер – «Кто же он» - казался непреодолимой стеной: пропеть его от начала до конца без ошибки на репетиции мы так и не смогли, кто кого поёт понять не представлялось возможным ни под каким предлогом, а число поющих превышало число присутствующих певцов в несколько раз. Короче говоря, хаос полный. Пришлось применять магию. С первым мы разобрались очень просто: не попав в нужную ноту в нужное время, мы с Сириусом стали пожирать взглядом несчастную тётю Петунью – а вдруг она продирижирует. Так от неё глаз до конца песни и не отводили. Ведь музыкальное образование есть только у нашей любимой тёти Петуньи, так как волшебникам музыку не преподают. Зато у нас с Сириусом есть странная тяга на разнообразных Эванс… Второе пустили на самотёк, сославшись на вечное «так сойдёт». К тому же понимать, кто кого поёт, не наша проблема, пусть зрители сами мучаются. А с третьим пунктом поступили по другому принципу: помоги себе сам. Так как денег на хор не было (благодаря активной пропаганде Добби эльфы на халяву петь отказались), записали наши божественные голоса и пели хором сами с собой.

Как мы пели хором в этой песне, я вам рассказал. Пройдусь по персоналиям. Тётя Петунья, игравшая шляпу, старательно прикрывала микрофон рукой – авось никто не узнает. Зато за Локонса она пела самоуверенно-победно, что резко контрастировало с тем, как Сириус очень натурально плакал за Поттера. Я вновь изображал маленького уродца Малфоя и, кстати, весьма преуспел. Когда я развывал строчку: «Что ж прощайте, грязнокровки, скоро ваш придет черед…», я накинулся на первый ряд, в котором сидели мои друзья-магглы, и перепугал их до жути, а Люций Малфой бился в восторге. Но, как я уже говорил, это был не самый большой мой позор за весь концерт. О нём читайте в следующем абзаце.

Я, да облезут мои рога и откинутся мои копыта, пел за… Вольдеморта! Правда за юного. Забыл сказать название следующего номера – «Дневник Тома Риддла». В этой песне внимания заслуживают несколько моментов (мой божественный голос – это банальность, о нём писать не буду). Во-первых, музыкальный: после того, как Поттер соглашается посмотреть на происходившее 50 лет назад глазами Тома, тётя Петунья вставила потрясающий звуковой эффект всасывания моего сына в дневник – смесь звука взлёта реактивного самолёта со звуком втягиваемой в бескрайние просторы снейповского носа сопли (да не обидится на меня Петунья, последнее я вставил для красного словца). Во-вторых, выступление самой тёти Петуньи, которая исполнила не только профессора то ли Диппета, то ли Дамбладора, но и внезапно решила, что Хагрид – это она, и начала неожиданно орать о невиновности Арагога. Кстати, получился эксклюзив – её божественных криков нигде не записано. В-третьих, Сириус тоже не отстал от тётушки в художественном крике. Он так вошёл в роль Гарри и распереживался за Хагрида, что в конце песни прокричал свою эпохальную фразу: «Хагрид, нет!». Только я не понял, то ли он плакал, то ли смеялся, но получилось правдоподобно. В-третьих, я смог убедить товарищей, неосведомлённых о деяниях мальчика Томми, что он неплохой парень и искренне пытается помочь Гарри. Мои друзья-магглы даже стали его временными фанатами, не зная, что бы им грозило, если бы они его встретили в тёмном переулке.

Номер «Вот и тот, кто нам так нужен» исполнялся всеми, но не хором, что не характерно. Тётя Петунья продолжила играть того, с кем она сходится в подходах к воспитанию моего сына, то есть Снейпа. Но так как не было буфера в виде Гермионы (см. «Я»), роль Локонса была отдана Сириусу. Этот пижон напялил на копну своих роскошных чёрных волос ещё и копну светлых локонсовских, однако его волосы победили – они продолжили гордо высовываться из-под парика. Мне же досталась роль МакГоннагал. Начало песни Сириус оживил несанкционированным трёпом. Он сиял и улыбался во весь рот как настоящий Локонс – не подумаешь, что он совсем недавно плакал за Поттера. Но улыбка быстро сползла с его лица, так как тётя Петунья вжала его в шкаф. Не подумайте, она ничего такого не хотела от Сириуса. Она просто вошла в роль Снейпа и стала «мочить» Локонса. Под конец песни мы «мочили» его вдвоём, так как МакГонаггал ещё та язва. Локонс предпочёл ретироваться в зрительные ряды на всякий случай.

В следующей песне мне пришлось не только разочаровать новоиспечённых фанатов мальчика Томми, но и в очередной раз напугать их до заикания, ведь я пел за Вольдеморта песню «Новое имя». Писать о ней не буду, так как Вольдеморт не заслуживает такого внимания. А то купится кто-нибудь на его жалобы на то, что он бедный сиротинушка. Не верьте, господа, не верьте!

А вот о финале напишу с удовольствием. «В наш Хогвартс вновь вернулся мир» - брат-близнец песне «Кто же он», только мажорный. Нет, музыка в них разная, но в финале такое количество персонажей, а точнее все персонажи, кроме убиенных василиска и Реддла, что описать, кто что поёт, невозможно. Но отмечу самое интересное. Мы с Сириусом попробовали себя в роли безнадёжно влюблённых барышень (Джинни и Миртл), хотя обычно были по другую сторону баррикад. Фраза Сириуса-Миртл: «Ко мне он не вернётся в туалет» вызвала наибольшую реакцию всего зала, тогда как мои маленькие любители Снейпа надорвали свои животики над фразой тёти Петуньи-Снейпа: «Я единственный, кого волнует воспитательный процесс». С моей стороны было проведено очередное запугивание магглов с первого ряда разглагольствованиями Малфоя о том, что Вольдеморт ещё разберётся с грязнокровками. Ох, переиграл я слизеринцев, лечиться надо. Всё, в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов! А где он, кстати? Тёте Петунье выпала редкая возможность продемонстрировать своё отсутствие мозгов, играя сошедшего с ума Локонса. Она перестала напрягать свои извилины, и на лице появилось восхитительное отсутствие мысли. А Сириус взял на себя все фразы из серии «Поттер вновь герой», «Вы слышали, что Поттер василиска победил» и т.д. Мне он оставил только фразу: «Ах, Поттер – мой кумир» от лица Джинни. Бааальшое ему спааасибо.

Финал финала должен был быть омрачён зловещим хохотом Вольдеморта, чтобы всем жизнь малиной не казалась, и чтобы помнили, что зло не дремлет. Сириус вовремя выключил свет для создания надлежащей атмосферы, но господин звукорежиссёр не пустил фонограмму, поэтому никто ничего не понял.

После этого мы откланялись, но не ушли – решили замучить зрителей до конца бонус-трэком, рождённым в муках репетиций (песня-пародия «Я», представляющая собой «несколько» изменённый вальс Локонса). Сюжет описывать не буду – сами прочитаете в разделе «Тайная Комната», расскажу лишь о том, что символом идиотизма происходящего мы выбрали синий парик, который был краснознамённым-переходящим и водружался на голову того, кто в данный момент пел. Сириус, как водится, пел за Гарри, я – за Малфоя, а Петуния – за Снейпа. По реакции нашего дорогого друга Луни нам показалось, что он не очень обиделся на нас за такое издевательство над его художественным текстом.

И завершилось действо обильным выпиванием сливочного пива и Огденского огненного виски с обильной закуской…

Искренне Ваш,
Джеймс Поттер,
(Сохатый).